Тунис через пять лет после «Арабской весны»: ничего не изменилось
Тунис через пять лет после «Арабской весны»: ничего не изменилось
Как и большинство его друзей, 27-летний Аммар Бутхифи, провел эти годы все тем же безработным, каким он был до того момента, как народ Туниса запустил в Северной Африке маховик революций.
Через пять лет после восстания только ухудшилась массовая безработица, из-за которой и начались эти протесты, и уже новые беспорядки угрожают стабильности в стране. Напомним, что в западных СМИ революция в Тунисе прославляется как настоящий успех «Арабской весны».
Отец Бутхифи, строитель, дает ему в лучшем случае два или три динара в день на карманные расходы – около 1,5 доллара. Этого хватает только на эспрессо и несколько сигарет в кафе, в котором он сидит со своими друзьями. По приблизительным подсчетам, около трети молодежи в стране не может найти работу, а в Тунисе не выплачиваются государственные пособия по безработице.
Единственным крупным работодателем в провинции Кассерин является обветшалая бумажная фабрика с устаревшим оборудованием. Расположенная в центре города, она загрязняет атмосферу токсичными парами и выливает тысячи литров ядовитых химических веществ в местные реки, которые орошают сельскохозяйственные угодья. «Мы чувствуем, что ничего не изменилось после революции. На самом деле, все стало намного хуже», - признается Бутхифи.
Первые протесты в декабре 2010 года начались с самосожжения одного молодого человека и привели к изгнанию президента Зин эль-Абидина Бен Али. Смерть другого стала причиной новых беспорядков в Кассерине на прошлой неделе, когда юноша поднялся по опорам ЛЭП в знак протеста против того, что правительство не предоставляет людям работу, и его ударило током.
Протесты вскоре распространились на соседние регионы и достигли самых бедных пригородов столицы. В пятницу президент Беджи Каид Эс-Себси объявил в стране чрезвычайное положение и пообещал положить конец волнениям. Но в субботу небольшая толпа протестующих вновь собралась под правительственным зданием в Кассерине и продолжила высказывать свои требования.
Террористические атаки в прошлом году на туристов в Национальном музее Бардо в Тунисе и на пляже курорта Сусс поставили под угрозу дальнейшее развитие в стране туристической отрасли, которая была единственным источником дохода около 20 процентов населения.
Все это породило новые протесты, напоминающие волнения 2011 года с одним существенным различием: теперь полиция больше не применяет смертельное оружие.
Г-н Бутхифи недоволен повсеместной коррупцией в полиции и местных органах власти, когда людям приходится платить взятки, чтобы им оказали обычные государственные услуги, такие как получение удостоверения личности или разрешения на строительство.
Деньги, отведенные после восстания 2011 года под общественные проекты, быстро исчезли без видимых результатов. Политики обещали построить новые дороги и больницы, но пока не видно особого прогресса.
Беспорядки на границе с Ливией также вот-вот просочатся в Тунис, и оба прошлогодних теракта взяло на себя Исламское государство (организация запрещена в РФ). Местные жители уже привыкли к нестабильности.
Как и большинство его друзей, 27-летний Аммар Бутхифи, провел эти годы все тем же безработным, каким он был до того момента, как народ Туниса запустил в Северной Африке маховик революций.
Через пять лет после восстания только ухудшилась массовая безработица, из-за которой и начались эти протесты, и уже новые беспорядки угрожают стабильности в стране. Напомним, что в западных СМИ революция в Тунисе прославляется как настоящий успех «Арабской весны».
Отец Бутхифи, строитель, дает ему в лучшем случае два или три динара в день на карманные расходы – около 1,5 доллара. Этого хватает только на эспрессо и несколько сигарет в кафе, в котором он сидит со своими друзьями. По приблизительным подсчетам, около трети молодежи в стране не может найти работу, а в Тунисе не выплачиваются государственные пособия по безработице.
Единственным крупным работодателем в провинции Кассерин является обветшалая бумажная фабрика с устаревшим оборудованием. Расположенная в центре города, она загрязняет атмосферу токсичными парами и выливает тысячи литров ядовитых химических веществ в местные реки, которые орошают сельскохозяйственные угодья. «Мы чувствуем, что ничего не изменилось после революции. На самом деле, все стало намного хуже», - признается Бутхифи.
Первые протесты в декабре 2010 года начались с самосожжения одного молодого человека и привели к изгнанию президента Зин эль-Абидина Бен Али. Смерть другого стала причиной новых беспорядков в Кассерине на прошлой неделе, когда юноша поднялся по опорам ЛЭП в знак протеста против того, что правительство не предоставляет людям работу, и его ударило током.
Протесты вскоре распространились на соседние регионы и достигли самых бедных пригородов столицы. В пятницу президент Беджи Каид Эс-Себси объявил в стране чрезвычайное положение и пообещал положить конец волнениям. Но в субботу небольшая толпа протестующих вновь собралась под правительственным зданием в Кассерине и продолжила высказывать свои требования.
Террористические атаки в прошлом году на туристов в Национальном музее Бардо в Тунисе и на пляже курорта Сусс поставили под угрозу дальнейшее развитие в стране туристической отрасли, которая была единственным источником дохода около 20 процентов населения.
Все это породило новые протесты, напоминающие волнения 2011 года с одним существенным различием: теперь полиция больше не применяет смертельное оружие.
Г-н Бутхифи недоволен повсеместной коррупцией в полиции и местных органах власти, когда людям приходится платить взятки, чтобы им оказали обычные государственные услуги, такие как получение удостоверения личности или разрешения на строительство.
Деньги, отведенные после восстания 2011 года под общественные проекты, быстро исчезли без видимых результатов. Политики обещали построить новые дороги и больницы, но пока не видно особого прогресса.
Беспорядки на границе с Ливией также вот-вот просочатся в Тунис, и оба прошлогодних теракта взяло на себя Исламское государство (организация запрещена в РФ). Местные жители уже привыкли к нестабильности.
